Под угрозой скандала - Страница 8

– Наверное, тоскует по матери, – прошептала Эмма.

Сэру Дэвиду, разумеется, тоже не хватает его прелестной жены. Эмма была уверена, что в отличие от нее сэр Дэвид никогда не позволил бы превратить свою семейную жизнь в балаган. А его дочь… бедная девочка, должно быть, очень страдает.

– Мисс Луиза Мартон вышла замуж, теперь она миссис Смит. Говорят, направила все свои усилия на поиск новой невестки, – сообщила Джейн.

– Ей, наверное, приходится нелегко, тут не так много подходящих девиц на выданье, – заметила Эмма, стараясь говорить беспечно.

Она больше не хотела ни слышать, ни думать о сэре Дэвиде. Одно его имя напоминало Эмме о том, что с тех пор, как они виделись в последний раз, в ее жизни произошли драматические перемены. Она решила сменить тему.

– Уильям и Элеанор, а вы любите играть в жмурки? Когда мы с вашей мамой были детьми, мы очень любили эту игру, хотя сейчас в это трудно поверить. Может, мы могли бы поиграть после чая?

...

Из дневника Арабеллы Банкрофт

По-моему, мне стала известна по крайней мере одна из причин, по которой я удостоилась чести быть приглашенной в Бартон. Его величество король подарил моему кузену это поместье и взамен ждет, что тот будет устраивать для двора приемы. Супруга моего кузена слаба здоровьем и не в состоянии принимать такое количество гостей, поэтому-то я и очутилась здесь. Я мало знаю о том, как устраивать балы, но очень люблю новые наряды – шелк и кружева, шляпки с перьями и пелерины из меха!

...

Но самое интересное – это гости. Раньше мне редко выпадала возможность познакомиться с такими людьми. Пожалуй, мне стоит научиться лучше играть в карты, это поможет мне в общении с гостями.
Не устаю расспрашивать всех вокруг о спрятанных сокровищах, но мне рассказывают лишь какие-то невероятные сказки…

Глава 2

В экипаже царила оглушительная тишина.

Дэвид взглянул на свою дочь Беатрис, сидевшую рядом с ним. Лицо ее почти полностью было скрыто за капором из соломки, и он видел только кончик ее вздернутого носика и уголок неулыбчивого рта. Девочка молча смотрела на дорогу. Ее золотисто-рыжие локоны, туго стянутые на затылке розовым бантом, блестящей волной спускались на синий бархатный жакет.

Беа всегда выглядела как маленькая леди, прелестная фарфоровая куколка в роскошном наряде. Под мышкой у нее была зажата настоящая кукла – ее всегдашняя спутница. Все дамы при виде девочки не могли удержаться от восторженных возгласов.

– Она просто ангел, Дэвид! – восклицала его сестра. – Никогда не плачет и не шалит! И это после всего, что ей пришлось пережить…

Луиза была права. Беа – настоящий ангел. Она или тихо играет со своими куклами, или слушает няню, читающую ей книги. Но не слишком ли она спокойная? Не слишком ли замкнутая и необщительная для пятилетнего ребенка?

Даже сейчас, в чудесный теплый весенний день, когда все дети бегают по улице с обручами и скакалками, кричат и смеются, она лишь молча смотрит на них, без всякого выражения на маленьком личике.

– Когда я закончу со своими делами в деревне, может быть, сходим в магазин игрушек и купим тебе один из таких обручей? – спросил Дэвид, подстегивая лошадей. – Что скажешь, Беа?

Девочка повернулась и посмотрела на отца, в первый раз с той минуты, как они выехали за ворота Роуз-Хилл. Ее глаза были совершенно серьезны.

– Нет, спасибо, папа.

– Но тебе обязательно понравится. Я мог бы научить тебя играть с обручем.

Беа покачала головой:

– Тетя Луиза говорит, что у тебя много дел в Роуз-Хилл и я не должна тебе мешать.

Разумеется, Луиза могла сказать такое. Это его обычная отговорка в ответ на ее бесконечные приглашения. Она то и дело устраивала приемы, главной целью которых было представить его как можно большему количеству юных леди. От слов Беа сердце Дэвида болезненно сжалось. Она, видимо, думает, что у отца нет для нее времени. В действительности же Беа была смыслом его жизни с того самого дня, как появилась на свет, и все, что он делал, было ради нее.

– Не важно, сколько у меня дел, я всегда найду для тебя время, Беа. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Мне не нужен обруч, папа.

Девочка отвернулась и снова уставилась на дорогу. Вдали показались деревенские дома, площадь и церковная колокольня.

Беа не всегда была такой, подумал Дэвид, и его охватило чувство, близкое к отчаянию. Когда-то она бегала по дому, радостно смеясь, и ничем не отличалась от деревенских детей. Она подбегала к отцу и заливалась смехом, когда он подкидывал ее в воздух. Она приглашала его в гости, разливала чай из крошечного чайничка в крошечные фарфоровые чашечки и щебетала, не умолкая.

Потом умерла ее мать. Нет… по крайней мере, сам с собой он может быть честен. Ее мать оставила их, сбежала с любовником и погибла, когда их коляска перевернулась на каменистой шотландской дороге. Беа ничего не знала об этом. Отец сказал ей лишь, что Мод заболела, отправилась лечиться на воды и там отошла в мир иной. С того дня Беа замкнулась в себе, стала тихой и молчаливой, как ее фарфоровые куклы.

Дэвид надеялся, что возвращение в Роуз-Хилл, поближе к его сестре и ее семье, сотворит чудо и к Беа вернется ее жизнерадостность. Детям ведь лучше расти на свежем воздухе? Но Беа, казалось, стала еще тише.

Дэвиду нравилось держать свою жизнь под контролем, ему необходимо было чувствовать, что все подвластно ему. Дела у него шли прекрасно. Он успешно управлял поместьем, заботился о своих арендаторах, семье, урожае. Когда его родители умерли, он заботился о своей сестре, пока она не вышла замуж. Дэвид был хорошим сыном, хорошим братом и гордился собой. Он даже был хорошим мужем и всецело посвятил себя жене. В молодости он пережил период увлечения азартными играми и женщинами, знал, к чему может привести такая жизнь, и не хотел ее для себя.